Цветок засохший, безуханный, Забытый в книге вижу я; И вот уже мечтою странной Душа наполнилась моя: Где цвел? когда? какой…
Бывало в сладком ослепленье Я верил избранным душам, Я мнил — их тайное рожденье Угодно властным небесам, На них указывало…
Все в ней гармония, все диво, Все выше мира и страстей; Она покоится стыдливо В красе торжественной своей; Она кругом себя…
О дева-роза, я в оковах; Но не стыжусь твоих оков: Так соловей в кустах лавровых, Пернатый царь лесных певцов, Близ розы гордой…
У многих петербуржцев, и не только, образ Александра Сергеевича Пушкина ассоциируется с памятником, украшающим площадь Искусств перед Государственным…
Ты видел деву на скале В одежде белой над волнами Когда, бушуя в бурной мгле, Играло море с берегами, Когда луч молний озарял Ее всечасно…
Цветок засохший, безуханный, Забытый в книге вижу я; И вот уже мечтою странной Душа наполнилась моя: Где цвел? когда? какой…
Бывало в сладком ослепленье Я верил избранным душам, Я мнил — их тайное рожденье Угодно властным небесам, На них указывало…
Все в ней гармония, все диво, Все выше мира и страстей; Она покоится стыдливо В красе торжественной своей; Она кругом себя…
О дева-роза, я в оковах; Но не стыжусь твоих оков: Так соловей в кустах лавровых, Пернатый царь лесных певцов, Близ розы гордой…
У многих петербуржцев, и не только, образ Александра Сергеевича Пушкина ассоциируется с памятником, украшающим площадь Искусств перед Государственным…
Ты видел деву на скале В одежде белой над волнами Когда, бушуя в бурной мгле, Играло море с берегами, Когда луч молний озарял Ее всечасно…
Journal information